Об участии в испанской Гражданской войне 1936 – 1939 гг. русских добровольцев, воевавших на стороне генерала Франко написано не так уж много. Отчасти это вызвано тем, что и число самих воевавших было не столь велико - 72 человека. Однако для очень многих из них - в прошлом офицеров Российских Императорских и Белых армии и флота, Гражданская война на испанской земле стала продолжением Гражданской войны с большевиками в России. В настоящей работе речь пойдет о биографии офицера-летчика Российского Императорского флота, в период Гражданской войны в России воевавшего в вооруженных силах Всероссийского правительства адмирала А. В. Колчака – Всеволода Михайловича Марченко (1890-1937).
Всеволод Михайлович родился 23 октября 1890 года в Подольской губернии. Происходил он из обер-офицерских детей. 8 сентября 1906 г. Всеволод Марченко поступил в Морской корпус. За время обучения в Корпусе гардемарин Марченко совершил практические плавания на учебных судах «Минин», «Воин», крейсерах «Россия» и «Олег». 10 апреля 1911 г. он был произведен в корабельные гардемарины (такой чин получали гардемарины после выпуска из Морского корпуса, затем, после прохождения практики на кораблях и сдачи экзаменов, они производились в мичманы). Практические плавания В. М. Марченко проходил в 1-м Балтийском флотском экипаже на броненосном крейсере «Рюрик». 6 декабря 1911 г. Высочайшим приказом его произвели в мичманы с зачислением в Черноморский флотский экипаж. На Черном море Всеволод Михайлович служил на эсминцах «Капитан Сакен», «Лейтенант Зацаренный», «Капитан-лейтенант Баранов», «Стремительный», «Строгий». Первую Мировую войну он встретил на эсминце «Стремительный». Служба на миноносцах была напряженной как в мирное, так и в военное время. Они выполняли самые разные задачи: участвовали в минных постановках, обстрелах берегов, действиях на коммуникациях.
По свидетельству одного из однокашников по Морскому корпусу, авиацией он начал интересоваться, еще будучи гардемарином. Что именно вызвало интерес Всеволода Михайловича к такому новому роду оружия, как морская авиация - точно не известно. Можно предположить, что его привлекли новинки технического прогресса, весьма вероятно, что на выбор рода оружия оказал влияние его друг и однокашник по Корпусу – Николай Александрович Рагозин, получивший звание морского летчика еще в 1913 г. Судьба этого человека – одного из лучших летчиков на Черном море, воевавшего затем в составе Белого Черноморского флота, затем в Испании и скончавшегося там же в 1957 году в чине подполковника испанской авиации, заслуживает отдельного рассказа.
Как уже упоминалось, морская авиация была еще более новым родом оружия, нежели сухопутная. Первоначально главной задачей, возлагавшейся на нее, была разведка. Именно поэтому она находилась в подчинении Службы связи (в марте 1915 г корабельную авиацию Черноморского флота выделили из Службы связи и подчинили непосредственно командующему флотом). Одним из первых документов, регламентирующих использование самолетов на флоте был проект Временного положения об отделениях военно-морских летчиков, утвержденный морским министром 16 сентября 1911 г. С 1 июля 1914 г. приказом морского министра было введено Высочайше утвержденное Положение о службе авиации в Службе связи – первый официальный документ о создании морской авиации в России.
Мичман Марченко проходил обучение в Школе высшего пилотажа Одесского отдела Гатчинской авиационной школы, а практические (они же боевые) полеты осуществлял при учебном отряде Б-1, оснащенном гидросамолетами системы Кертисса. Вместе с ним проходил обучение и мичман М. А. Крыгин, выпускник Морского корпуса 1912 г. Трудно представить, но Марченко и Крыгин оказались по разные стороны баррикад во время Гражданской войны … в Испании. М. А. Крыгин, эмигрировав в 1920 г., будучи офицером Белого Черноморского флота, служил летчиком в испанской авиации, а после начала Гражданской войны стал переводчиком и советником в одной из советских эскадрилий и погиб в 1938 г… Учеником-летчиком Всеволод Михайлович числился с 20 марта по 1 августа 1915 г., а 4 сентября того же года ему было присвоено звание морского летчика. Чуть раньше – 22 августа он был произведен в очередной чин лейтенанта. Будучи еще учеником-летчиком, он получал хорошие отзывы от начальства. Вот что написал в аттестации от 9 сентября 1915 г. начальник 2-го корабельного отряда лейтенант Е. Е. Коведяев: «Способен к службе судовой, строевой, административной учебно-воспитательной…Знает хорошо авиацию. Весьма исполнителен, очень любит свое дело, сильно им занимается. Очень ровно, мягко и твердо относится к своим подчиненным …Ответственен, мужественен, спокоен во время боевых полетов». (РГА ВМФ. Ф.1250. Оп.1. Д.34. ЛЛ.205-206.)
Сразу же после получения звания морского летчика, В. М. Марченко принял активное участие в боевых действиях. В ночь на 14 октября 1915 г. в Мировую войну вступила Болгария, начав боевые действия против Сербии. Сам болгарский флот не представлял большой силы, но в портах Болгарии стали базироваться немецкие корабли, что создавало угрозу для русского Черноморского флота. Маневренные группы русских кораблей в октябре-декабре 1915 г. 10 раз выходили к берегам противника и пробыли в море 29 дней. Важную роль в обеспечении их действий играла гидроавиация. Одним из главных объектов, против которого действовал Черноморский флот, был порт Варна. Вот как описывает Марченко один из «обычных» налетов на эту базу в рапорте начальнику 2-го корабельного отряда. «Доношу Вашему Высокоблагородию, что 14 октября с. г. … я вылетел на аппарате № 32 …для производства разведки и бомбометания над портом г. Варны.
В 6 часов 15 мин. Взлетел и, набирая высоту около эскадры, следил за районом маневрирования флота на случай появления подводных лодок. Взяв 1000 метров, пошел на порт г. Варны, забирая высоту. Приближаясь к Варне, увидел, что в порту г. Варны и по пути подводных лодок и турецких судов нет, а потому пошел дальше, с целью бросать бомбы. Приближаясь, был обстрелян орудийным огнем с батарей у общественного сада, у Еврейского кладбища и Галаты, а также и крейсером «Надеждой», стоящего в порту…Проходя на высоте 1600 м над крейсером «Надеждой», бросил в него малую бомбу, но промахнулся. Повернув, пошел над пакгаузом и бросил поочередно две большие фугасные бомбы, из которых одна упала на полотно железной дороги между вагонами и пакгаузом, вторая упала на мол внутреннего порта рядом со штабелем угля.
Сбросив бомбы, пошел к батареям Галаты, куда сбросил одну малую бомбу, не разорвавшуюся при падении. Попутно авиационный унтер-офицер Демченко снял порт г. Варны…Пройдя над Галатой…повернул к флоту и в 7 ч. 20 мин. Сел у посыльного судна «Император Николай 1» для передачи донесения. Передав донесение, оторвался и полетел на разведку для охраны флота от подводных лодок, которую окончил в 8 час. 10 мин., после чего был поднят на посыльное судно «Император Николай 1»…» (РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 843. ЛЛ. 343-343об.) Результаты разведки Марченко были признаны одними из лучших и начальник авиации Черноморского флота старший лейтенант И. И. Стаховский ходатайствовал перед командующем флотом о награждении летчика орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. 15 февраля 1916 г. эта награда была Высочайше утверждена. Принял участие Всеволод Михайлович и в бомбардировке порта Зунгулдак 24 января 1916 г. В состав маневренной группы входили линкор «Императрица Мария», крейсер «Кагул», эсминцы «Заветный» и «Завидный», гидроавиатранспорты «Император Александр 1» и «Император Николай 1» (на обоих было 14 самолетов). Налет проходил в весьма тяжелых условиях. Вот как описывает его историк флота Н. В. Новиков: «…условия для бомбардировки были весьма неблагоприятны, так как густые низкие кучевые облака закрывали Зунгулдак сверху и затрудняли летчикам нахождение целей и прицелку. Небольшие «окна» в облаках лишь на короткий момент позволяли иметь ориентировку, и это обстоятельство в сильной степени отразилось на результатах налета. Попытки снизиться и держаться ниже облаков, на высоте менее 500 м, парализовались энергичным шрапнельным огнем неприятельских батарей, причем около аппаратов рвалось одновременно по несколько шрапнелей, что показывало наличие помимо высоко стоящих на возвышенностях батарей, стрелявших под большим углом возвышения, еще и специальных зенитных орудий». По этим причинам, а также из-за недостатков в организации операции, ее нельзя назвать удачной – из 14 самолетов в ней приняли участие лишь 11 и лишь три летчика видели попадания своих бомб. Повреждения от бомбардировки были незначительными. Потопленный бомбой угольный транспорт «Ирминград» меньше чем через три недели был поднят. Всего налет продолжался около часа. Но, как уже упоминалось, нельзя забывать о том, что в этот период морская авиация лишь делала первые шаги. 14 марта 1916 г. В. М. Марченко был награжден Георгиевским оружием «…за мужество и смелость, проявленные при воздушной бомбардировке Зунгулдака 24 января …под шрапнельным огнем неприятеля …»( РГА ВМФ. Ф.417. Оп.5. Д.4144. ЛЛ.3-4.)
Как один из способнейших морских летчиков, Марченко был вскоре выдвинут на командную должность и с 1 октября 1916 по 1 января 1918 г. командовал гидроавиаотрядами, действовавшими на Румынском фронте. К концу Великой войны Всеволод Михайлович командовал 13-м истребительным авиаотрядом Черноморского флота.
После трагических для России событий 1917 года, повлекших за собой развал армии и флота, Всеволод Михайлович Марченко оказывается не у дел. К марту 1918 г. он оказался в Токио, где морской агент в Японии и Китае (по современной терминологии – военно-морской атташе) контр-адмирал Б. П. Дудоров выдал ему удостоверение, подтверждающее его службу в русском флоте и направил его Америку для поступления на военную службу волонтером. Такой путь продолжения борьбы с немцами избрал для себя целый ряд офицеров флота. В этот же период вице-адмирал А. В. Колчак собирался поступить волонтером в английскую армию. Но в Америку Марченко не поехал, а до конца октября 1918 г. жил в Харбине. В это же время (в феврале-марте) в Китае находился и вице-адмирал А. В. Колчак, пытавшийся формировать антибольшевистские вооруженные силы в полосе отчуждения КВЖД. Вполне можно предположить, что Колчак и Марченко встречались. 28 октября 1918 г. В. М. Марченко из Владивостока был направлен в распоряжение командира 1-го Сибирского корпусного авиаотряда. С 3 ноября он занимает должность старшего офицера этого отряда. Как опытный летчик он пользовался большим профессиональным авторитетом. Об этом свидетельствует следующий приказ командира отряда от 4 ноября 1918 г.: «Приказываю всем свободным от нарядов гг. офицерам вверенного мне отряда и прикомандированным к нему …являться в определенное время на занятия в мастерских аэродрома в распоряжение старшего офицера 1-го Сибирского корпусного авиаотряда военного и морского летчика лейтенанта Марченко».(РГВА. Ф.39835. Оп.1. Д.28. Л.14об.) 1-й Сибирский корпусной авиаотряд базировался в городе Спасское Приморской области и в 1918 г. не участвовал в боевых действиях. Естественно, такое положение не могло устроить Всеволода Михайловича, который хотел применить свои силы в реальной борьбе с большевиками. Поэтому, когда после переворота 18 ноября 1918 г. адмирал А. В. Колчак становится Верховным правителем России, В. М. Марченко стремится продолжить службу в рядах вооруженных сил, подчиненных ему. Приказом управляющего вновь сформированным Морским министерством контр-адмирала М. И. Смирнова от 22 декабря 1918 г. он назначается на должность начальника гидроавиационного отделения Морского технического управления. А 1 января 1919 г. приказом Верховного правителя А. В. Колчака его производят в старшие лейтенанты за боевые отличия. Причем произведен в старшие лейтенанты он был второй раз, - в РГВА сохранился приказ военного министра Временного Всероссийского правительства (Уфимской Директории) от 18 октября 1918 г. о производстве Марченко в старшие лейтенанты со старшинством с 23 октября 1916 г.
Фактически в руках Марченко оказалось управление всей немногочисленной гидроавиацией, имевшейся в распоряжении Морского министерства правительства адмирала А. В. Колчака. Морская авиация действовала совместно с кораблями Речной Боевой флотилии (Камской), созданной в марте-мае 1919 г. и воевавшей до конца июня и Обь-Иртышской Речной Боевой флотилией, созданной и действовавшей на реках Сибири в августе-октябре того же года. Главной задачей морской авиации была разведка. Для базирования самолетов, в составе флотилии на Каме была оборудована гидроавиабаржа «Данилиха», служившая в качестве плавучего ангара для четырех гидросамолетов, но она так и не приняла участия в боях и впоследствии была захвачена частями красной армии. На Оби и Иртыше базой для гидроавиации служил теплоход «Игорь», ей также были приданы катера «Альфа» и «№1». Приказом Верховного Правителя от 2 сентября 1919 г. старшему лейтенанту Марченко была объявлена благодарность «…за отличное сформирование гидроавиационного отряда и доблесть, проявленную при боевых действиях на реке Каме в кампанию 1919 г.»( РГВА. Ф.39597. Оп.1. Д.67. Л.143об.)
Вот что писал о состоянии морской авиации бывший морской министр колчаковского правительства контр-адмирал М. И. Смирнов: «У нас имелось четыре гидроаэропланных лодки типа Щетинина 9[речь идет о гидросамолетах М-9] и 53 хороших запасных авиационных мотора, эвакуированных из Балтийского флота. Лодки были без крыльев. Благодаря выдающейся энергии авиатора старшего лейтенанта Марченко в Красноярске были сделаны крылья и даже начата постройка новых аэропланов, последние не могли быть готовы к весне, но крылья к 4 имевшимся лодкам были сделаны».(ГАРФ. Ф.5881. Оп.1. Д.472. Л.13.) Неоднократные обращения к союзникам с просьбами о присылке морских самолетов результатов, увы, не возымели.
Неизвестно, как именно сложилась судьба В. М. Марченко непосредственно после завершения Белой борьбы в Сибири в начале 1920 г. Известно лишь то, что к июлю 1921 г. он уже находился в эмиграции в Королевстве СХС (сербов, хорватов и словенцев). В это же время он женился и его сын (по некоторым данным – неродной) Игорь продолжил дело своего отца, поступив в авиационную школу в Испании.
Будучи в эмиграции, В. М. Марченко не захотел расставаться с летной специальностью. По примеру упомянутых выше Н. А. Рагозина и М. А. Крыгина, он поступил в на службу в испанскую авиацию в 1923 г. В этот период Испании были очень нужны летчики, тем более обладавшие боевым опытом, т. к. в 1921 – 1926 гг. она, совместно с Францией, вела активную борьбу с северомарокканскими племенами области Риф. В 1920 г. Испания, по примеру Франции, создала Иностранный легион, в который поступили служить Рагозин и Крыгин. Около года Всеволод Михайлович прослужил в должности инструктора гидроавиации в той же самой школе, где до него служил Н. А. Рагозин. Затем он устроился инструктором в одну из частных авиашкол, а еще через несколько лет перешел работать летчиком на гражданские авиалинии на маршруты Мадрид-Париж и Мадрид-Берлин. После выступления генерала Ф. Франко 17 июля 1936 г., он был отстранен от полетов и арестован, но вскоре через французское посольство перебрался во Францию, в Байонну, откуда за свой счет отправился снова в Испанию, на территорию, подконтрольную генералу Франко.
Естественно, его опыт оказался востребованным. Он служил в бомбардировочной авиации и выполнял самые разнообразные и сложные задания (например, он был одним из немногих летчиков, выполнявших ночные полеты). Марченко принимал участие в снабжении с воздуха монастыря Вирхен де ла Кабеса, расположенного на юге Испании в провинции Хаен. В монастыре и расположенном рядом дворце Эль Люгар Нуэва укрылись жандармы упомянутой провинции вместе со своими семьями. Осада монастыря продолжалась с 14 сентября 1936 г. по 1 мая 1937 г. Самолетами из Севильи осажденным регулярно два раза в сутки сбрасывались продукты питания, боеприпасы и почта. Выполнение этой задачи было связано с немалыми трудностями, т. к. для того, чтобы забросить груз по назначению, необходимо было летать на предельно малой высоте и подвергаться при этом огню противовоздушных орудий. Часто полеты осуществлялись ночью. Так как в Испании еще не было достаточного количества летчиков, умевших летать ночью, то вся тяжесть ночных полетов легла на известного испанского летчика капитана Карлоса де Гайя Гонсалеса и В. М. Марченко. В марте 1937 г. капитан Гайя организовал 1-ю ночную эскадрилью бомбардировщиков «Ю-52», в ее составе и стал служить Марченко. После того, как монастырь был взят республиканцами, Всеволод Михайлович был переведен на Сарагосский фронт. Как писал в своих воспоминаниях его друг Н. А. Рагозин: «В наше последнее свидание с ним, я был поражен видом страшной усталости не только его лица, но отпечатывавшейся по всей его фигуре, и в тот же день написал начальнику авиации, прося перевести В. М., хотя бы временно, в Школу наблюдателей, зная, что Марченко раньше умрет, чем попроситься в тыл. Ответ пришел, и положительный, но раньше пришло трагическое известие о гибели Всеволода Михайловича».
Погиб В. М. Марченко, по рассказам его сослуживцев, при следующих обстоятельствах. Он вылетел на бомбардировщике «Юнкерс-52/3m» для нанесения бомбового удара по аэродрому республиканцев вблизи города Альканьис в ночь с 14 на 15 сентября 1937 г. 20 часов 30 минут Во время первого захода над аэродромом были сброшены осветительные ракеты. Во время последующих двух заходов Марченко сбросил 2/3 смертоносного груза. Но, в тот момент, когда «Юнкерс» собрался идти на последний круг, чтобы сбросить оставшиеся бомбы, из-за облаков вышла полная луна, высветив силуэт бомбардировщика. Несмотря на это, Всеволод Михайлович не стал отказываться от завершения задания. Во время последнего захода его обнаружил республиканский истребитель «И-15», поднявшийся в воздух до этого. Он зашел в хвост «Юнкерсу» и открыл огонь из пулеметов. Первой же очередью был убит второй пилот лейтенант Мундатас. Механик и радист попытались открыть ответный огонь из пулеметов, но уже следующая очередь попала в топливный бак и самолет загорелся. В. М. Марченко отдал приказ спасаться на парашютах и сам выпрыгнул последним. При этом погиб радист, парашют которого загорелся, а Марченко и механик самолета благополучно достигли земли, не видя друг друга. Освободившись от парашюта, Всеволод Михайлович начал пробираться в направлении позиций франкистов, находившихся в 50-60 км от места его падения, но вскоре, невдалеке от шоссе, был обнаружен республиканскими военными, выехавшими на автомобиле сразу же после того, как был замечен пожар и падение «Юнкерса». Марченко пытался отстреливаться, но после того, как в его пистолете кончились патроны, он был взят в плен и доставлен в расположение советских летчиков. Узнав соотечественника, они отнеслись к нему доброжелательно и даже послали за врачом, чтобы тот осмотрел его ожоги. Но внезапно в помещение вошли двое республиканцев и ни слова ни говоря убили Марченко выстрелами из пистолетов. Так описывает его гибель Н. А. Рагозин, опираясь на донесение спасшегося механика самолета Марченко. По версии его однокашника по Морскому корпусу старшего лейтенанта Ф. Ф. Пелль, выдвинутой на основании письма сына В. М. Марченко, события выглядят несколько по-иному. По его словам, самолет Марченко был сбит во время четвертого, последнего пролета на аэродромом, который Марченко совершил для того, чтобы убедиться в результатах налета, для чего сбросил еще одну осветительную ракету. Вслед за этим его сбил республиканский истребитель. После того, как радист и механик выпрыгнули с парашютом, Марченко, планируя, пытался достичь своих позиций, но, видя, что ему это не удастся, также покинул самолет. Убит же он был в перестрелке с испанцами, находившимися в автомобиле, высланном на его поиски. Причем, по просьбе советских летчиков, его тело было похоронено на городском кладбище, но вскоре республиканцами его прах был вырыт, выкинут из гроба и зарыт вне кладбища. Лишь после занятия этой местности франкистами, его сын отыскал могилу Всеволода Михайловича и перевез его прах в Севилью, где и похоронил отца с воинскими почестями. В выходившем в Париже журнале «Часовой», регулярно публиковавшем корреспонденции об участии русских добровольцев в войне в Испании, было помещено сообщение о гибели Марченко, подписанное псевдонимом «Один из добровольцев» и датированное 2-м октября 1937 г. Согласно ему, Марченко и остальные члены экипажа бомбардировщика, погибли при падении его на землю, после того, как он загорелся от огня республиканского истребителя. На наш взгляд, первые две версии больше соответствуют действительности.
Так как число ночных воздушных боев во время Гражданской войны в Испании было невелико, и большинство самолетов, сбитых в ночном бою, было сбито советскими летчиками, можно предположить, кто именно сбил самолет Всеволода Михайловича Марченко. Скорее всего это – капитан Иван Трофимович Еременко (1910-1986), командир эскадрильи «И-15», действовавшей под Сарагоссой. Он воевал в Испании мая 1937 г. по 6 февраля 1938 г. Целый ряд советских источников подтверждает тот факт, что именно он сбил в районе Сарагоссы бомбардировщик противника в ночь на 15 сентября 1937 г. За бои в Испании он был дважды награжден орденом Красного знамени (2 сентября 1937 г. и 2 марта 1938 г.), а 28 октября 1938 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза, причем именно за бои под Сарагоссой.
Так что вполне мог оказаться прав старший лейтенант Ф. Ф. Пелль, написавший в некрологе, опубликованном в пражском «Морском журнале», такие слова: «Кто знает, может быть красный аппарат, сбивший его, управлялся также русским, и погиб наш однокашник от братской руки». Скорее всего – так оно и было. Гражданская война продолжалась…
В. М. Марченко был отмечен испанскими наградами, по некоторым данным он был награжден одной из высших военных наград Испании – коллективной лауреадой. Эта награда представляла собой черный бархатный щиток с гербом провинции Наварра, предназначенный для ношения на правой стороне груди.
Автор выражает благодарность за предоставленные материалы эксперту Российского Фонда Культуры В. В. Лобыцыну (+), кандидату исторических наук М. Э. Морозову и доктору исторических наук А. В. Окорокову за предоставленные материалы.
Н.А. Кузнецов
http://www.white-guard.ru/go.php?n=45&id=231&page=1 
